[.юка.]

Общество создает всё новые правила, а вслед за ними противоречащие этим правилам законы, а затем новые правила, противоречащие этим законам. И люди становятся испуганными и бояться шаг ступить за пределы того, что установлено невидимым распорядком, подчиняющим себе жизнь каждого. Законы созданы не для решения проблем, а для бесконечного их запутывания в бесконечных судейских тяжах.

Жаль, что Аллах, Иегова, Бог – как Его ни назвать – не жил в сегодняшнем мире. Ведь если бы было так, мы все до сих пор находились бы в Раю, а тем временем Он так и отвечал бы на ходатайства, апелляции, прошения, исполнительные листы, специальные поручения, предварительные распоряжения, - и Ему пришлось бы объяснить в многочисленных инстанциях Своё решение изгнать из Рая Адама и Еву – лишь за нарушение произвольного закона, лишенного какой-либо правовой основы: не вкушать плода с дерева Добра и Зла.

Если Он не хотел, чтобы это произошло, зачем Он поместил такое дерево в центре Сада, а не за стенами Рая? Если бы Мари пришлось защищать чету прародителей, она наверняка обвинила бы бога в «административном упущении», ведь Он не только поместил дерево в неположенном месте, но и не поставил вокруг него предупреждающих знаков, ни ограждений, ни приняв даже минимальных мер предосторожности и подвергая опасности всех проходящих.

Мари бы могла бы обвинить Его и в «подстрекательстве к преступлению»: Он привлек внимание Адама и Евы как раз к тому месту, где находилось дерево. Если бы Он ничего не сказал, поколения за поколениями людей проходили бы по этой Земле и никого бы не заинтересовал запретный плод – ведь росло оно наверняка в обыкновенном лесу, где полно точно таких же деревьев, а потому не имело никакой ценности.

Но Бог поступил иначе. Наоборот, Он издал закон и Сам же нашел способ убедить кого-то нарушить его – лишь для того, чтобы придумать Наказание. Он знал, что Адаму и Еве наскучит окружающее их сплошное совершенство и – рано или поздно – им захочется испытать Его терпение. Он только этого и ждал, ведь, наверное, и Ему – Всемогущему Богу – надоело, что все отлажено до совершенства: если бы Ева не вкусила яблоко, что интересного случилось бы за эти миллиарды лет?

Ничего.

Когда же закон был наконец нарушен, Бог – Всемогущий Судья – ещё и разыграл преследование, как если бы и в самом деле можно было укрыться от Его Всевидящего Ока. Глядя на это представление, развлекались ангелы (для них жизнь, должно быть, также была скучна ч той поры, как Люцифер покинул Небо). Он отправился в путь. Мари представляла себе, как этот отрывок Библии мог бы превратиться в эффектную сцену в фильме-триллере: приближающиеся шаги Бога, испуганное переглядывание супругов, Его ноги, внезапно останавливающиеся перед укрытием.

«Где ты?» - спрашивает Бог.

«Голос твой я услышал в раю, и убоялся, потому что я наг, и скрылся», - отвечает Адам, не ведая, что, произнеся данное утверждение, становиться преступником, сознавшимся в совершении деяния.

Готово. С помощью простого трюка, притворившись, будто Он не знает, ни где находиться Адам, ни причину его бегства, Бог добился Своего. И при этом, дабы не оставалось никаких сомнений у внимательно наблюдавшего за сценой сонма ангелов, Он решил пойти дальше.

«Кто сказал тебе, что ты наг?»* – спрашивает Бог, зная, что на этот вопрос возможен лишь один ответ: «Потому что вкусил с дерева, которое позволяет мне это понять»**.

Этим вопросом Бог показал Своим ангелам, что Он справедлив и осуждает супругов на вполне законном основании. С этого момента уже не имело смысла допытываться, виновата ли женщина, ни просить о прощении. Богу был нужен один пример для того, чтобы впредь никакое другое существо – земное или небесное – не смело идти против Его установлению

Бог изгнал супругов, их детям также пришлось расплачиваться за проступок родителей (как до сих пор происходит с детьми преступников), итак была изобретена система правосудия: закон, нарушение закона (логичен он или абсурден – не имело значения), вынесение приговора (где более опытный одерживал победу над более простодушным) и наказание.

И, поскольку всё человечество оказалось осуждено без права обжалования приговора, люди решили создать механизм защиты – на тот случай, если Бог снова решит проявлять Свое самоуправство. Однако на протяжениё тысячелетий исследований люди изобрели столько средств, что в конце концов превысили меру, и теперь Правосудие представляет собой запутанное нагромождение положений, статей, оговорок, противоречивых текстов, в которых никто как следует не разбирается.

И что в итоге произошло, когда Бог передумал и решил отправить на спасение мира Своего Сына? Он попал в сети правосудия, которое сам же и изобрел.

Путаница в законах стала такой, что Сын оказался пригвожден к кресту. Судебный процесс был непростой: от Анны к Каиафе, от первосвященников к Пилату, который заявил, что не может осудить Иисуса. От Пилата к Ироду, который в свой очередь заявил, что иудейский закон не допускает смертного приговора. От Ирода снова к Пилату, который попытался подать апелляцию, предложив правовой компромисс: велел отхлестать Иисуса кнутом и возложить Ему на голову терновый венец, - но это не сработало.

Подобно нынешним прокурорам, Пилат решил сделать карьеру за счет осужденного: он предложил обменять Иисуса на Варавву, зная, что уже в те времена правосудие превратилось в большой спектакль, где в финале необходим апофеоз в виде смерти виновного.

И наконец, Пилат применил статью, даровавшему судье – а не тому, кого судят, - право сомнения: он умыл руки, что означает «ни да, ни нет». Это была еще одна хитрость, позволявшая сохранит лицо римской системе правосудия, не нанося ущерба добрым отношениям с местными судейскими, и при этом дававшая возможность перенести бремя решения на народ – такой приговор не вызвал бы никаких неудобств, если бы из столицы Империи нагрянул какой-нибудь инспектор для личной проверки происходящего.

Правосудие. Право. Хотя оно и необходима для помощи невиновным,

далеко не всегда оно работает так, как всем того хотелось бы. ©Коэльо. Вероника